«7-летний сын просит щенка. Приучать его к заботе нужно (не рано ли?), но где гарантия, что он не бросит… Может, лучше завести кошку, птичку, хомячка?»

Какого бы питомца мы ни принимали в дом — птичку, рыбку, крысу, породистую собаку или кота с помойки, — мы принимаем нового члена семьи, который нуждается в заботе и остается беспомощным навсегда. Потому что есть вещи, которые животное для себя сделать не может.

Мы берем на себя целый ряд обязательств, причем всей семьей. И тогда мы, возможно, сочтем правильным переформулировать вопрос: из «Ребенок хочет собаку, готов ли он?» в «Ребенок хочет собаку, готова ли к этому шагу наша семья?».

Мы же понимаем, что входит в заботу о животном. И странно ждать, что ребенок семи или даже четырнадцати лет способен взять на себя обязательство гулять с собакой утром и вечером. Ему объективно трудно встать утром до школы и выгулять пса, и ничего сложного нет в том, чтобы родитель облегчил ему жизнь.

Стоило бы также принять, что мы приобретаем не биологическое оружие, нацеленное на то, чтобы воспитать в ребенке ответственность, доброту, заботу и так далее. Мы приобретаем члена семьи, «удочеряем» и «усыновляем» птичку или хомячка.

И хотя нам психологи предлагают не очеловечивать питомцев, но жизнь показывает другое: мы называем их человеческими именами, а себя, хозяев, мамами и папами. Вероятно, это ошибка, но в ней есть мудрость. Потому что мы получаем не инструмент воздействия на ребенка, а живую и родную душу. Ее появление в доме имеет значение для всей семьи.

Нельзя назначить ребенка ответственным за прогулки. И если он нарушил обязательства, надо быть готовыми к тому, что приоритетными для нас станут потребности этого питомца, а не необходимость за его счет воспитывать «провинившегося». Потому что отвечают за мохнатого члена семьи все.